Греховные утехи - Страница 5

В вестибюле стояли трое мужчин. Один из них, в котором Кэтрин узнала поверенного своего отца, сделал попытку заговорить с ней. Но Алекс грубо оборвал его. Кэти знала эту привычку мужа, находившегося в мрачном настроении — а в таком состоянии он пребывал почти всегда, — грубить несчастным служащим, к которым всемогущий Серрано относился как к низшим существам. И Кэтрин тут же почувствовала симпатию к оскорбленному пожилому человеку с мгновенно покрасневшим лицом.

Поверенный быстро сунул ей в руку ключ и отошел.

— Дай мне, — тихо, но властно приказал Алекс; его внутреннее напряжение, казалось наэлектризовавшее все окружающее пространство, передалось и девушке.

Ключ, врученный поверенным, был от ящика, арендованного отцом в секции огромного сейфа. На слова Алекса Кэтрин не обратила никакого внимания. Впервые за все время их брака девушка игнорировала присутствие мужа. Пройдя вслед за банковским служащим, Кэтрин проследила за тем, как тот вытащил ящик, оставил его на столе и вышел из маленькой комнаты с голыми стенками.

— Кэтрин… — прорычал Алекс.

Но она даже не взглянула на него.

— Это принадлежало моему отцу. Значит, это мое.

— Осторожнее…

Услышав предостережение, Кэти почувствовала, как сжалось сердце, взглянула на Алекса и застыла. Лицо мужа выражало неприкрытую жестокость и агрессивность. Девушка отпрянула от стола и неожиданно для себя самой бросила ключ рядом с ящиком.

— Если это здесь, можешь успокоиться, — процедил Алекс сквозь стиснутые зубы. — Но если нет, тебе очень повезет, если ты доживешь до завтрашнего утра.

Это? Что «это»? На чуть коротковатой верхней губе девушки выступили капельки пота, ноги подкосились. В немом изумлении на мужчину уставились сапфировые глаза. Но Алекс не смотрел на жену, неверной рукой он вставлял ключ в замочную скважину.

Девушка облизала сухие губы. Здесь таилось большее, чем просто дивиденды. На кон, очевидно, поставлено нечто ужасное, такое, что могло раздавить даже Алекса Серрано. Кэтрин еще никогда не видела, чтобы муж до такой степени волновался. И даже представить себе не могла, что великий Серрано может до такой степени не владеть собой.

Ящик из сейфа был набит бумагами. Бормоча какие‑то гортанные испанские проклятия, Алекс рылся в них, отбрасывая письма и фотографии, которые в беспорядке рассыпались по столу. Мужчина побледнел; поиски становились все более лихорадочными.

На глаза Кэтрин попался один из конвертов. Адрес был незнакомым, почерка она не знала. Затем ее взгляд остановился на большой цветной фотографии. Там несколько мужчин и женщин занимались… Содрогаясь от ужаса и омерзения, Кэти поспешно отвела глаза. Ее затрясло. Зачем отец хранил эту мерзость?

— Что это значит? — прошептала девушка. Очевидно, Алекс знал о содержимом ящика гораздо лучше нее. Серрано бросил равнодушный взгляд на фотографию, не выказав ни удивления, ни возмущения.

— Хочешь знать? — С плотно сжатых губ мужа слетел короткий невеселый смешок. — Этот ящик полон разбитых жизней! Людские тайны. Твой отец жил за счет боязни своих жертв быть разоблаченными, как самый мерзкий паразит!

Побледнев, Кэтрин смотрела на мужа широко раскрытыми глазами.

— Как ты смеешь говорить такое о моем отце?

Алекс не слушал ее, продолжая рыться в бумагах.

— То, что он заставил меня копаться в этой мерзости, его последнее оскорбление. Я, Алекс Серрано, опустился до того, что сам мараю руки об эту гадость, ибо никому из живущих на земле не могу доверить его грязную коллекцию людских ошибок. Его трофеи. Он до конца хранил их, вместо того чтобы уничтожить. О Боже… злобный старый ублюдок…

Если бы не холодная стена за спиной, Кэтрин просто упала бы ‑ ноги не держали. Девушка не могла поверить в страшное преступление, в котором Алекс обвинил покойного отца. Разум отказывался понимать происходящее.

— Что ты говоришь? — Голос ее был едва слышен.

— Ты что, оглохла? — В горящих глазах Алекса отчетливо читалось нескрываемое омерзение. — Как ты думаешь, почему я на тебе женился? Неужели из‑за мордашки, словно сошедшей с конфетной обертки? Или, может, из‑за монастырского воспитания? — глумился он. — А может, потому что ты умеешь себя вести как истинная леди и составлять дурацкие букеты, которые заполонили весь мой дом?

— Дивиденды? — с трудом выдавила Кэти, дрожа всем телом.

— Да нет никаких дивидендов! — Казалось, его громкому голосу тесно в маленькой комнатушке. — И никогда не было! И пароходной компании тоже не существовало!

— Ты лжешь. — Кэти едва шевелила бескровными губами. Еще минута, и она потеряет сознание…

Александр внимательно изучал какой‑то документ. Внезапно он со злостью обрушил могучий кулак на шаткий стол.

— Боже мой… — простонал он, показав оскал белых крепких зубов. — Это копия!

— К‑копия чего? — Когда стол подпрыгнул, девушка вздрогнула и вжалась в стену; ей было нехорошо, кружилась голова.

— Ну, теперь тебе несдобровать… — Муж подступал как тигр, готовый наброситься и вцепиться в горло. — Он ведь оставил оригинал тебе, не правда ли? — проговорил Алекс бархатным голосом, просверливая блестящими темными глазами жену, казалось, насквозь. — Отдал в целости и сохранности?

— От‑отдал мне… что? — Кэти испугалась так, что едва могла говорить. Рассудок не выдерживал.

— Ты знаешь, о чем я говорю. Не такая уж ты невинная овечка, какой хочешь казаться. — Тяжело дыша, мужчина загнал ее в угол. — Если его нет здесь — значит, он только у тебя. Кристофер был не дурак. Твой отец знал, что я раздавлю вас обоих в лепешку, если получу оригинал. Поэтому и отдал документ тебе… Так где он?